Город мертвецов и другие истории (сборник) - Иван Грачев

Я в первый раз оказывался Хранителем. Хоть сеансы и начали размываться в одну бесконечную линию в том таинственном доме, он все еще помнил свой первый раз, в роли Врача. Мягкий по своей натуре, я защитил женщину-Клерка от пули, выпущенной Фотографом, и пал первым из всех. Потом мне довелось стать Актером и я даже продержался достаточно долго, но Писатель завалил меня, воткнув нож в спину, несмотря на то, что мы старались держаться вместе. Я так ни разу и не узнал, каково это – встретиться с Хранителем или, тем более, почувствовать его силу. Но одна вещь угнетала меня сильнее всего.

Я подошел к экрану и нажал на кнопку «Статус». Как всегда, на карте дома были закрашены лишь 37%. Остальная часть, представленная в виде пары комнат и тоннеля к выходу, была чернее портала, который я сумел вызвать.

Осторожно открыв дверь в соседнюю комнату, я взглянул на свою жену. Она была красива, как всегда, хотя и стала худеть, как и я. Я хотел обнять ее, поцеловать, будто не виделся с ней уже целую жизнь. Но статус на экране был на этапе «Копирование воспоминаний», а прерывать процесс было опасно. Да я и не хотел мешать ей, ведь я же люблю ее и готов подождать.

Обычно сеанс длится восемь-десять часов, за это время я многое успею сделать, если только…

На улице было промозгло и сыро, что неудивительно, в конце октября. Но свежий воздух бодрил и, если бы не ветер, я бы прогулялся гораздо дальше магазина.

Вернувшись домой, я закинул картошку и курицу в автопечь и сел за работу. Моя работа заключалась в написании статей, рассказов, если так угоднее, о сеансах в «Хранителе». Книги нынче не в чести, но вот сводки о прохождении искусственной жизни в виртуальных воспоминаниях – пожалуйста. Мне это казалось глупым, ведь воспоминания все равно будут стерты, а научить характер чему-то новому, всего лишь прочитав о путешествии другого человека, невозможно. Наверное, все эти люди желают узреть в чужих очерках собственную игру. Увидеть, как другой человек реагирует на то, что ты убил его ПО-НАСТОЯЩЕМУ.

Поэтому мой писательский талант пригодился в новом амплуа.

Поужинав и закончив статью, я сразу же отправил ее на обработку редактору сайта «Хранителя». Отлично, деньги будут, как всегда, завтра.

Я накрыл на стол для своей жены и вошел в комнату.

Карта все еще мерцала на мониторе.

Вдруг, я вспомнил глаза Фотографа в последней игре. Я вспомнил, как она умирает прямо передо мной.

Цель игры – выжить самому и спасти как можно больше спутников.

«Я спасу тебя», – прошептал я, усаживаясь в кресло.

Падая вверх

1

У каждого уважающего себя человека, неважно, женщины или мужчины, всегда должно чего-то не хватать. Это не основополагающая истина счастья, а лишь тенденция, все чаще доказывающая себя в комфортной жизни современности.

Если есть деньги, и ты живешь более-менее счастливой жизнью холостяка, то – добро пожаловать в мир без любви, яркий, быстрый, как «Порш». Вот только красок этих ты не заметишь, вероятность – 87,99%. Если встретишь любовь всей жизни и будешь, в какой-то мере, счастлив, то, могу угадать с вероятностью 95% – ты беден.

Это нормально. Нужда заставляет мозг работать, мотивирует для свершения нового, для достижения целей, которые могли казаться совсем далекими. Но тогда нужда называется желанием. А все новые и новые желания продолжают подстегивать умственные процессы, двигать жизнь вперед.

Всем здравствуйте. Меня зовут Андрей, и у меня не осталось никаких желаний, после того, как пропали любовь и счастье. Все дружно хлопают, пока шквал аплодисментов не сворачивается в гул поезда метро.

Деньги могли бы меня утешить…

Сколько себя помню, никогда не зарабатывал достаточно. В каждом дне жизни бывали ситуации, когда что-либо хотелось приобрести, утешить самолюбие, но даже мелочи оставались недостижимыми. Даже похвастаться безделушками, приобретенными дешевле, чем во всех остальных магазинах, не удавалось. Я получал карманные деньги от родителей, перебивался мелким заработком в старших классах и колледже, получал средний заработок, которого хватало на еду, оплату квартиры и дешевый шопинг раз в три-четыре месяца. Это было так нормально – жизнь без лишних амбиций, с ощущением, что все идет, как надо, все – лишь временно, ведь тебе лишь двадцать лет, двадцать один, двадцать три… Ты молод и перспективен, мысль о том, что деньги найдутся со временем, стоит лишь подождать, набраться опыта что ли.

Взгляд на друзей, знакомых и бывших одноклассников, которые постоянно мелькали на бесконечных фотографиях из отпусков, на фоне автомобилей, в дорогих клубах – это был лишь первый звоночек к падению. Я никогда не испытывал зависти, так как не нуждался в ней, но любопытство, как именно парни и девчонки из моего окружения, из того же теста, подкрались к достатку, грызло меня изнутри, пусть и незаметно.

У меня была любовь, она грела меня счастьем, притупляя рецепторы опасности и, вместе с ними, – желание стремиться вперед. Хотелось теплого уюта, неги и спокойствия, которые ассоциировались с безмятежным существованием в том мире, который я построил, лениво и без особого труда.

Пришло время вернуться к тому, о чем я специально умолчал.

Если критерии комфорта не сочетаются с такими же, присутствующими у партнера – то, мой милый друг, можешь смело заканчивать данный этап жизни и приступать к следующему. Неважно, чего это будет стоить – любые действия окупятся в будущем.

Пока я купался в воздушных замках из собственного самомнения и фантазий, моя «половина» ощущала острую нехватку финансов, которые были основополагающей частью ее счастья. На первый взгляд все было нормально (не отлично, не потрясающе, нормально), но бомба оттягивала реакцию до последнего.

Любовь же… Любовь одного не разделишь пополам.

Когда воздушные замки потеряли плотность, я, оказавшись абсолютно к этому неподготовленным, полетел в пропасть, такую черную, что свет превращался в ней

лишь в маленькую точку, лишь отголосок воспоминаний. Не помню, ударился ли я обо что-нибудь на дне, и были ли оно вообще?

2

Сегодня я снова пьян. Не помня, где оставил часы, решил проверить время на мобильнике. Вот только подумать об этом оказалось сложнее, чем найти проклятый аппарат.

В душном автобусе мутное облако из дорожной пыли обволакивало собой каждый кубический сантиметр свободного пространства. Измерять мир вокруг себя в литрах я уже не мог после вчерашнего.

Сверкающие, едва различимые глазом, смертоносные точки витали в воздухе, проникали в рот и нос, оседали на одежде и коже пассажиров. И все сопровождалось беспощадно-ярким белым светом Солнца.

– Бля, да где же ты?! – хриплым от дневного сна голосом произнес я, немного громче, чем ожидал.

Мобильник оказался у меня, как по волшебству, после произнесения заветного заклинания, и несколько пар взглядов попутчиков прилагались в придачу. Мало того, что я кому-то не уступил место несколько остановок назад, еще от меня (как бонус к приятному вечеру) по любому разит алкоголем, так теперь я позволяю себе выматериться в присутствии женщин и детей, а также прочих утопающих.

С похмельной ухмылкой на лице я презрительно осмотрел попутчиков и уставился в телефон. Дорогой аппарат не соответствовал внешнему виду, но я был рад, что мысли о старте недели распродаж личных вещей еще не начали посещать больную голову.

Несколько раз взглянув на время, я его не запомнил. Зато в коре головного мозга сразу же отпечатался вид «6 пропущенных вызовов» с дополнением, выполненным мелким шрифтом – «Мама».

– Мама, мама… не сходи с ума… – полушепотом напел я себе под нос, пряча телефон в карман.

«Конечно, она волнуется!» – сетовала Совесть внутри сознания. Ее голос, каждая вибрация, неприятно отражался на самочувствии, прибавляя к спазмам желудка еще озноб и чувство вины.

«Но я же в порядке!» – отвечал Здравый-Смысл. Этот парень мне нравился куда больше – он всегда мог найти позитив и логичное оправдание любому моему действию или поведению в целом.

«В порядке ли?» – язвительно вопрошала Совесть, снова прикладываясь своими щупальцами, словно медуза, жаля самые глубинные, так тщательно спрятанные чувства.

Здравый-Смысл был труслив и осторожен. И поэтому, когда диалог происходил наедине, внутри меня, он всегда уступал Совести, как мальчишка прятался от нападок хулиганов.

Я сделал шаг на сухую до невозможности землю. Клубы насточертевшей пыли сразу же взметнулись вверх и зависли, как бы подтверждая безветренную погоду, а она знала, как свести с ума. Я не помню, откуда ехал. Просто проснулся в загородном автобусе, тот шел не спеша по направлению к центру, к дому. На мне был легкий кардиган, поверх когда-то белой футболки, длинные, оттого жаркие, синие джинсы и дешевые китайские кеды. И, скажу я вам, в начале июля, под палящим солнцем цвета пустыни, да еще и в отсутствии ветра! Сказать, что мне было всего лишь жарко, значило плюнуть раскаленной слюной в лицо.